Беседы о Гегеле. Об Абсолюте.

[Nick]

причинность боли от падения кирпича не вызвана логикой

Это и есть основа иллюзии, поскольку боль кажется нам настолько непосредственной (координально нелогичной, как и чувства), что сложно поверить, что и за болью стоит логика. Только здесь Логика подменяется, собственным представлением о "некой" логике, т.е. логике субъекта для достижении цели, субъект ставит себя "вне разумности" (это для пафоса).

[КИ]

Вот информация к размышлению, кому нужно:

Торчинов Е.А. ЛЕКЦИЯ 6. КЛАССИЧЕСКАЯ БУДДИЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ: ЙОГАЧАРА (ВИДЖНЯНАВАДА) И ТЕОРИЯ ТАТХАГАТАГАРБХИ


Поздние йогачарины признают два источника познания – чувственное восприятие (пратьякша) и логический вывод (анумана), причем только в чувственном восприятии содержится элемент правильного знания о реальности, как она есть, тогда как логический вывод способен дать знание только применительно к уровню относительной истины. Этот тезис связан с крайним номинализмом поздней йогачары. Только единичное реально, любые общие понятия и абстракции (вроде таких идей, как "вечность", "бесконечность", "субстанция") являются ментальными конструктами в чистом виде, -- утверждают йогачарины. "Лес" – ментальный концепт, но даже "дерево" -- ментальный концепт. Реально существуют только вот эта конкретная пальма или та акация. Любое наименование уже содержит в себе элемент такого конструирования. Представление – это то, что может быть принципиально обозначено словом, то есть нечто семиотичное (при этом важна именно принципиальная обозначаемость: младенцы и животные не умеют говорить, но их представления также принципиально маркируемы языком). Реальность же, как таковая – несемиотична, ибо язык (в самом широком смысле) есть лишь условность, "стародавняя васана). Любое обозначение имеет сугубо отрицательную ценность. Когда мы говорим: "Это корова", -- то мы имеем в виду лишь то, что перед нами не лошадь, не собака, не слон, не человек и т.д. (эта теория наименования как исключения значений получила название апоха). Номинализм поздней йогачары простирается столь далеко, что она готова отказаться от категории "общего" (саманья) как таковой, заменив ее категорией "со-формного" (сарупья): реальны не коровы, реальна только вот эта Буренка, Звездочка, Машка. Мы называем все эти существа "коровами" только потому, что они "со-формны", обладают сходными признаками и свойствами, что отличает их от собак ("со-формных" между собой Шариков, Жучек и Барбосов), кошек, слонов, людей и т.д.


---------------


Не будем углубляться здесь в вопрос о том, можно ли вообще квалифицировать йогачару как идеализм. Возможно, предпочтительнее говорить о йогачаре как о буддийской феноменологии сознания, а не как об идеализме. Однако необходимо отметить, что даже если это и идеализм, то это весьма специфический идеализм. Он не имеет ничего общего с европейским идеализмом, коренящемся в онтологическом реализме (признании объективного, реального) существования общих понятий (Платон, Гегель). Он также совершенно отличен от идеализма фихтеанского типа, дедуцирующего бытие из самосознания трансцендентального Я. Учению о только лишь сознании ближе (несмотря на все отличия) формы западной философии, склоняющиеся к радикальному номинализму и эмпиризму (уже упоминавшийся Беркли и, конечно, Юм), а также феноменологический подход к проблеме сознания и его состояний и содержаний (Гуссерль).

[Пламен]

Это хорошая цитата. Спасибо, что напомнили.

[КИ]

Есть одна особенность в текстах Евгения Алексеевича - удивительная ясность и отточенность. Как хорошо наверное было учиться его студентам!

[Пламен]

Да, так хорошо написано, что кажется будто ты сам сотворил это в своем уме, а иногда даже хочется подписаться под сказанным. :-)

[Zvuki]

Не всегда чёткость мысль означает и её правильность. Странно, что гуссерлевская феноменология противопоставлена «онтологическому реализму (признание объективного, реального) существования общих понятий (Платон, Гегель)». Ведь пафос Гуссерля был: создание строго научной психологии и философии. А как последние возможны без утверждения каких-либо сущностей в качестве объективных общих понятий?
 

[Пламен]

Общие понятия не признаются реально существующими у Гуссерля. Его идеализм является трансцендентальным даже в большей степени, чем у Канта. У Платона существование и сущность совпадают в идеях, у Гуссерля созерцание сущности (Wesenschau) возможно только после редукции существования (Dasein).

[Zvuki]

Общие понятия не признаются реально существующими у Гуссерля.

По мне дак тут игра словами. Потому что пусть и не «реально», но тем не менее они существуют в каком-то смысле, причём существуют объективно. Уж разумеется не так, как существует стол, а по-другому. Можно говорить, что они существуют не «реально», а «идеально», и даже «трансцендентально». Тут главное – что при этом они существуют объективно.

 

[Nick]

По мне дак тут игра словами.

Никто не умеет так логично играть словами, как Гегель.
Вот у меня тоже сложилось ощущения, что ЕАТ (не смотря на то, что прочитав его отрывок пожалел, что не был его студентом) как бы говорит о сказках Востока, а не о каком-то реальном (а точнее дественном) познании, т.е. о познании которое ему лично не свойственно.

[Zvuki]

Кажется, есть что-то такое. Интересно, а какое познание было свойственно Евгению Алексеевичу лично?

P.S. Я стал архатом 8O. Круто!

 

[Пламен]

Идеи (эйдосы) по Гуссерлю не существуют, а только значат (bestehen).

[Zvuki]

Вниманию предлагается текст из Кожева с его интересными, на мой наивный взгляд, выкрутасами о взаимоотношениях истины и лжи. Есть ли кто-то ещё, кто нашёл этот текст небезъинтересным?

После Сократа—Платона и вплоть до Гегеля Диалектика была всего лишь философским методом, которому ничего не соответствовало в реальном. У Гегеля мы имеем реальную Диалектику, но его философский метод — это простое и чистое описание, диалектичное лишь в том смысле, что оно описывает диалектику реальности.

Чтобы лучше понять суть и основания этой поистине революционной перемены, нужно вместе с Гегелем проделать философский опыт, который он предлагает читателю в первой главе «Феноменологии духа». Посмотрите на ваши часы, говорит он ему, и заметьте время, скажем полдень. Скажите это, и вы выскажете некую истину. Теперь запишите эту истину на листке бумаги: «сейчас полдень». Гегель замечает в связи с этим, что истина не перестает быть истиной, оттого что она произнесена или записана. А теперь снова посмотрите на часы и перечитайте написанное. Вы увидите, что истина стала ложью, ибо сейчас пять минут первого.

Что здесь скажешь, кроме того, что реальное бытие способно превращать человеческую истину в ошибку. Хотя бы в той мере, в какой реальное временно или Время реально.

Это заметили давно: со времен Платона, а значит Парменида, а может быть еще раньше. Но одна сторона вопроса оставалась в тени вплоть до Гегеля. А именно, то обстоятельство, что с помощью речи, и в особенности письменной речи, человеку удается удерживать ошибку в лоне самой реальности. Если Природе случается ошибиться (например, рождается животное с физическим недостатком), она ее сразу устраняет (животное умирает или по меньшей мере не размножается). Только человеческие ошибки длятся неопределенно долго и широко распространяются благодаря языку. И человека можно было бы определить как ошибку, которая удерживается в бытии и длится в реальности. Поскольку же ошибка означает расхождение с реальным, так как ошибочное — это не то, что есть на самом деле, то можно сказать также, что ошибающийся человек — это Ничто, ни-чтожествующее в Бытии, или присутствующий в реальном «идеал»*.

* Утверждение Парменида «Быть и мыслить — одно и то же», строго говоря, приложимо только к истинной, а не ошибочной, мысли. Ошибочное, это наверняка не то, что существует на самом деле /autre chose que l'Être/. И тем не менее нельзя сказать, что ошибочное вообще не существует /n'est rien/. Ошибка «существует» на свой лад, так сказать, в идеальном виде.

Только человек наделен способностью ошибаться так, что его ошибка не влечет за собой его немедленного исчезновения: он может продолжать существование, продолжая ошибаться относительно того, что существует; он может жить своей ошибкой или в своей ошибке, и ошибка или ошибочное, которые сами по себе — ничто, в нем становятся реальными. Гегелевский пример с часами нам показывает, как благодаря человеку ничто прошедшего полдня может стать реальным настоящим в виде ошибочной фразы в реальном настоящем пяти минут первого.

Но поддержание ошибки в реальном возможно только потому, что возможно преобразование ее в истину. Только благодаря возможности исправления ошибка не есть чистое ничто. Опыт показывает, что человеческие ошибки действительно со временем исправляются и становятся истинами. Можно даже сказать, что всякая истина в собственном смысле слова — это исправленная ошибка. Ибо истина — это что-то большее, чем некая реальность: это раскрытая реальность, реальность плюс раскрытие реальности в речи. Стало быть, внутри самой истины имеется различие между реальным и раскрывающей его речью. Но всякое различие действительно /s'actualise/ в виде противопоставления, и ошибка — это как раз и есть противопоставленная реальному речь. Различие же, которое вообще не могло бы стать действительным /actualisée/, реально не было бы различием. Таким образом, истина реально имеется только там, где имелась /il y a eu/ ошибка. Но ошибка реально существует только в виде человеческой речи. Если один человек действительно может ошибаться и жить в заблуждении, то только он один может воплощать истину. Если Бытие в целом — это не просто чистое Бытие (Sein), но также и Истина, Понятие, Идея или Дух, то это единственно потому, что в его реальное существование включена человеческая, или говорящая, реальность, способная ошибаться и исправлять свои ошибки. Без Человека Бытие было бы немо: оно было бы тут (Dasein), но оно не было бы истинным (das Wahre).

Пример, приведенный Гегелем, показывает, как человек сотворяет и удерживает ошибку в мире Природы. Другой, не гегелевский, но хорошо иллюстрирующий его мысль, пример позволяет увидеть, как человеку удается превратить в истину ту самую ошибку, которую он сумел удержать в реальном в качестве ошибки.

Предположим, что какой-нибудь средневековый автор написал в поэме: «в сей миг свершает человек свой перелет чрез океан». Это была бы явная выдумка, и она осталась бы таковой в течение долгих веков. Но если мы сейчас перечитаем эту фразу, то, скорей всего, она окажется истинной, потому что почти наверное, в этот самый миг какой-нибудь летчик летит, к примеру, через Атлантику.

Ранее мы видели, что Природа (или наличное Бытие) может обратить в ошибку человеческую истину (которую человеку тем не менее удается удерживать неопределенно долгое время в качестве ошибки). А теперь мы убедились, что человек может преобразовать в истину свою собственную ложь. Он начал с того, что ошибся, неважно, намеренно или нет, говоря об обитающем на земле животном вида homo sapiens, как о животном, способном летать. Но он закончил тем, что изрек истину, говоря о полете животного этого вида. И отнюдь не речь (ошибочная) претерпела изменения, дабы привестись в соответствие наличному Бытию (Sein), это наличное Бытие было преобразовано так, что стало соответствовать речи.

Действие, преобразущее налично данное реальное с тем, чтобы сделать истиной человеческую ошибку, т. е. речь, которая ему не соответствовала, называется Трудом. Трудясь, человек построил самолет, преобразовавший в истину намеренную ложь поэта. Труд же — это реальное отрицание налично данного. Стало быть, Бытие, которое существует в качестве Мира, где трудятся, включает в себя негативный элемент, или момент отрицания. Это значит, что его устройство диалектично. И только потому, что оно таково, в нем есть раскрывающая его речь, и оно — не просто наличное-Бытие, но Бытие-раскрытое, Истина, Идея, Дух. Истина это ложь, ставшая правдой (или «диалектически снятая» ложь); или иначе, это реальное отрицание налично-данного с помощью Труда, который преобразует ложь в истину. Следовательно, истина необходимо диалектична в том смысле, что она является результатом реальной диалектики труда. Таким образом, действительно адекватное словесное выражение истины должно не упускать из виду ее диалектического происхождения, ее порождения трудом человека, трудящегося внутри Природы.

 

[Nick]

Я стал архатом

Поздравляю  

Интересно, а какое познание было свойственно Евгению Алексеевичу лично?

По моим личным ощущениям - даосизм. Меня очень порадовала его статья о ци. (глубокое ИМХО)
Кстати, и у Гегеля понятия как бы не существуют, т.е. они несомненно действенны и из "взаимосвязей" можно уловить, так сказать, прикоснуться к их действительности, но существуют ли они в привичном для нас понимании не совсем ясно. Т.е. меня нисколько не смущает формула, что действительное не обязательно существует (не менее глубое ИМХО).
P.S. Видимо не совсем оправился от болезни, что-то мысли совсем как улитки позают, и лень жуткая накатила, хотчется только читать, и только детские книжки...

[Пламен]

ЕАТ был официально посвященным светским наставником (буддизма) и что более важно, вполне соответствующим свей должности профессором СПб университета.

[Пламен]

Насчет текста Кожева. Абсолютна та истина, которая не зависит от пространства и времени (географии и истории). Утверждение, которое истинно только в определенное время и в определенном месте, называется относительной. Относительная истина обладает свойством превращаться в ложь вне своего контекста. Называть относительную истину абсолютной - сильный перекос в сторону ЗиС.

[Zvuki]

Идеи (эйдосы) по Гуссерлю не существуют, а только значат (bestehen).

Можно ли развернуть аспекты этого «значат», чтобы уловить его смысл? Особенно те из них, которые отличают его от «существуют» (как существуют идеи у Платона и Гегеля и априори у Канта).

Называть относительную истину абсолютной - сильный перекос в сторону ЗиС.

Дак разве в тексте где-то так называется? Вроде нет. Да и может ли кто-то кроме Будды знать абсолютную истину?


 

[Пламен]

Идеи у Платона существуют пластично, как произведения искусства. Спросите у Лосева... или у его наместника Ономатодокса. :-)

Идеи у Гегеля обладают действительностью (Wirklichkeit) и следовательно способны воздействовать (wirken). Идеи у Гуссерля лишены любой действенности, в противном случае они подлежат ТФ редукции.

Априори Канта формально (оно только значит в регулятивном смысле, т.е. обладает формальной значимостью - Gueltigkeit), в то время как у Гуссерля Априори материально - оно доступно как материал сущностного созерцания (для Канта Wesenschau открыто лишь господу богу, если он вообще существует). Но тем не менее, этот контемплативный материал лишен действенности и потому здорово отличается от свалакшаны Дхармакирти, а стало быть и от идеализма Йогачары. В этом смысле Вы правы подвергать сомнению параллели между Йогачара и Гуссерлем.

Не расстраивайтесь, любой может запутатьтся в онтологии идеального, даже самый квалифицированный исследователь трансцендентализма...

Что касается Кожева, то он требует, чтобы относительная истина значила не только тогда, но и сейчас, а это требование, предъявляемое только абсолютной истине. От того, что относительная истина значит (важит) только для определенной онтокоординатной системы, она не перестает быть истиной.

[Nick]

Идеи у Гуссерля лишены любой действенности, в противном случае они подлежат ТФ редукции.

И как же они тогда вступают во взаимодействие (а вернее не вступают)с "познающим"?

[Zvuki]

И как же они тогда вступают во взаимодействие (а вернее не вступают)с "познающим"?

Дык разве ж в трансцендентальной феноменологии есть разделение на познающего субъекта и познаваемый объект 8O? По-моему, ТФ это голимая онтология. Но сам термин «онтология» у них запрещён, как вызывающий неправильные ассоциации, чем вводящий в заблуждение, т.е. отклонение от феноменологического трансцендентализма.

Вообще, ТФ и в самом деле предстаёт каким-то статично-созерцательным по сравнению с гегелевской диалектикой.

 

[Пламен]

Разумеется, есть. Это же не бессубъектный йогачаринский или дзенский идеализм, где субъект совпадает с восприятием и воспринятым. В трансцендентальной феноменологии есть Трансцендентальный Субъект и есть также эйдосы, которые переживаются как ноэматические предметности в любом интенциональном акте.